Судьба. Она у каждого своя. Это так. Но у женщин военного лихолетья в ней много схожего. Общая беда как бы оставила в биографии каждой одну пометку черным. И ни каким краскам жизни не вычеркнуть ее из памяти.

Евдокия Ивановна Парфенова одна из них. Много лет минуло после войны. Вот уже и на пенсии. За долголетний добросовестный труд награждена правительственной наградой, отмечена многими благодарностями и почетными грамотами. 

Но всякий раз, когда речь заходит о суровых военных годах, в памяти оживают воспоминания. Юность с радужными надеждами, которым в то незабываемое лето 1941 года так и не удалось сбыться.

А ведь все складывалось удачно: успешно закончена школа. Три года учебы во Льговском медтехникуме, оставалось самое малое-сдать экзамены- и ты новоиспеченный молодой специалист.

Увы, война помешала. Получив вместо дипломов временное удостоверение, юные фельдшера, в числе которых и 18 летняя Дуся. Прошли краткосрочные курсы военно-полевой хирургии. На службу в военный госпиталь попала лишь летом 1944 года.

А до этого была оккупация, которую пришлось пережить в родной Горностаевке-русской глубинке. От деревни до основной трассы 65 километров, от леса 3, рядом болото. Это и спасло жителей в первые месяцы от незваных «гостей». Наведывались частенько партизаны, которых сельчанам приходилось и подкармливать, и одевать, да и молодежью отряд подкреплять. Но когда партизанские диверсии на главном шоссе стали наносить немцам ощутимый вред, враг поставил вооруженную охрану. С этим и закончилась более или менее спокойная жизнь сельчан.

Каждую неудачу в борьбе с партизанами фрицы компенсировали, обижая местное население: отбирали живность, занимали лучшие дома, на чердаках, сараях, в стогах сена располагали снайперские точки. Людям же приходилось жить в погребах, окопах. Особенно зверствовали оккупанты во время отступления. От деревни мало что осталось порушенные дома, ямы от разрывов бомб и артснарядов.

Казалось, не стратегически важный объект, не город. Обыкновенная русская деревушка. Каких по России не счесть, а бои за освобождение шли самые ожесточенные. Враг упорствовал.  Много полегло солдат. Досталось и мирным жителям, большинство осталось без крова. Полдеревни сожгли немцы, отступая.

После оккупации применение своим знаниям, полученным в техникуме, начинающая медсестра нашла в Льговском спецдоме ребенка, где заботилась о больных детях-сиротах. А когда в город приехал с юга госпиталь без раздумий пошла туда и работала до 1945 года.

География спецгоспиталя была подвижной. Он не стоял на месте, а двигался постоянно за фронтом, который пядь за пядью приближался к западным границам, проливаясь кровью солдат и офицеров, переполнявших не только палаты, но и коридоры, лестницы, проходы помещений, отводимых под госпиталь.

Спасти их жизни, облегчить страдания, вернуть в строй и этим благородным делом внести свой вклад занят был до и после Победы медперсонал госпиталя.

Евдокии Ивановне приходилось работать главным образом «тяжелых» палатах. Она была не просто медсестрой, а ответственной дежурной, что накладывало к основным еще и дополнительные обязанности. Кроме того, имела первую группу крови, была всегда на подхвате. 

О себе, своем здоровье не думалось, вспоминает ветеран. Но однажды и меня вынесли на носилках. Организм не вынес тех сверхчеловеческих нагрузок.

И все же кровью своей, данной от чистого сердца, она вернула к жизни не одного бойца.

Только в ноябре 45-го госпиталь, стоявший тогда в Перемышле, расформировали, и Е.И. Парфенова вернулась на родину, чтобы продолжить свое благородное дело, но уже в мирной Ивнянской больнице.

В. Володина Человек обыкновенной судьбы//Родина.-1995.-12 апр.